Ночь медленно опускается на уже спящий город, накрывая его темным, теплым одеялом. Серебром на нем расшиты яркие звезды, во главе с большой,  полной луной. Одинокий человек стоит на крыше одного из небоскребов, подняв миловидное, совсем как  у девчонки, лицо к небу.  Глаза человека закрыты, он глубоко вдыхает в себя ночной, едва ли ощутимо прохладный воздух и делает шаг вперед. Со стороны кажется будто он хочет покончить собой, но в это время его никто не заметит. Так во всяком надеется Хенсын, а именно так звали человека на крыше. На вид ему было лет восемнадцать, а может и чуть меньше, однако если бы он открыл глаза, то можно было бы увидеть,  что взгляд его стар, будто бы знал слишком много и жил вот уже несколько сотен лет.  Человек глубоко вдыхает еще раз, и открывает глаза, делая еще шаг к пропасти. Он выжидает своего часа. Будто бы каждая минута у него расписана в невидимом блокнотике, и он должен дождаться именно нужной секунды. Еще один шаг, и безумная улыбка на лице, до пропасти еще один шаг, и ногам уже не за что будет цепляться. Хенсын закрывает глаза, и раскладывает все внутри себя по полочкам, еще одна секунда, маленький шажок, больше пути назад нет. Взгляд совсем одержимый, улыбка безумная, ему будто бы все равно, что он умрет, что разобьется об асфальт, оставив после себя лишь лужу алой жидкости. Секунды растягиваются, кажется, что время превратилось в тесто, оно буквально осязается, проходит нервным током по кончикам пальцев. Еще жалкая секунда, последний шаг, и воздух подхватывает легкое тело. Яркие белоснежные крылья легко подхватывают ХенСына. И он ликует, наслаждаясь чувством полета, взмахивает ими едва ли не истерично, часто-часто. Он едва ли не кричит от безумного чувства счастья, смеется, улыбается, чуть не плачет. Это был его первый полет в этом году, легкое повреждение крыла не давало ему, как следует управлять потоками ветра. А каждый раз не вписываться в повороты, едва ли успевать тормозить и врезаться носом в лучшем случае землю, не слишком хотелось. Сейчас же когда крыло, наконец, полностью зажило, Хенсын первым делом кинулся к ближайшему небоскребу, дабы вновь ощутить пьянящее чувство полета. Ангел делает круг вокруг небоскреба, и устремляется вперед, расправляя руки, будто бы ему это поможет быстрее лететь. В это же время, стоящий на балконе молодой человек, наблюдая за удаляющимся, как ему казалось, самоубийцей, начинает жевать сигарету, совершенно забывая, о том, что ее все же нужно курить. Он начинает безумно смеяться, и, доев сигарету он удаляется к кровати, разыскивая успокоительное.
Одно из правил ангелов было то, что они никогда не должны расправлять крылья при людях. О них никогда не должны узнать. Наказания за нарушения этого правила были разные, некоторым отнимали крылья, некоторым прощали, некоторым отнимали не только крылья, но и звание ангела, и те становились падшими.  Судьба провинившегося была всегда разная, но след от нарушения главного правила оставался надолго, и будто большой ожог на лице, оставлял след в виде черных маховых перьев на крыльях. Хенсын всегда боялся, что его поймают, и никогда бы не подумал, что в итоге, именно из-за этого глупого правила, его честь, крылья и звание будут под угрозой.
Парень стоял перед задумчивым мужчиной, он боялся поднять глаза. – Ты же понимаешь, что это последняя капля? Мы терпели то, что ты грубил, что часто творил непонятные вещи, которые творят разве что демоны. Теперь ты еще и выкинул это. Не думаю, что тебе оставят крылья, думаю тебе пора мысленно с ними прощаться. – Задумчиво говорит взрослый, и на глазах парня наворачиваются слезы. – Я все понял…  - Он разворачивается и направляется, куда глаза глядят. – Не забудь, что утром ты должен быть наверху! – крикнул в след взрослый мужчина и с громким хлопком исчез, оставив после себя еле уловимый запах благовоний.
Утро ужасное настолько, что хочется удавиться на проводах, которые свисают с потолка. Хочется убежать, но небо видит все, и ему нигде не скрыться. Разве что в аду, но туда он может попасть и так, после его «достижений» то. Хенсын призвал крылья, вновь наслаждаясь привычной тяжестью в спине. Редко для какого ангела крылья настолько важны, как они важны Хенсыну. Если бы у него была возможность оставить свои крылья, он наверно бы даже душу Дьяволу бы отдал, подписал бы договор о рабстве демону. И как жаль, что его мысли совсем скоро станут пугающей реальностью. Пора, тихо шепчет ему разум, и он одевает непривычные белые одежды. Он внимательно смотрит в отражение, белые штаны и длинная белая майка не скрывают безумной худобы парня, темные длинные волосы оттеняют едва ли не белоснежную кожу, под тон одежд. Черные, практически не характерные для ангела глаза, не отражающие ничего, разве что едва ли не демонический огонь. Пухлые алые губы, и совершенно непроницаемое выражение лица. Со стороны даже знающие об ином мире люди, навряд ли бы подумали, что перед ними представитель именно светлой расы. Картину завершают крылья, белоснежные перья разбавлены серыми и черными, что говорит о том, что ангел в действительности не такой уж и хороший, хотя внешность тоже об этом просто кричит. Пора, вновь подталкивает его внутренний голос. Хенсын закрывает глаза и мысленно представляет место, в котором он хочет очутиться. Резкий порыв ветра в лицо, и парень открывает глаза, наблюдая за очередным мужчиной, который смотрит на ангела едва ли не презрительно. – Ты опоздал на пять минут, - киваешь в ответ, пытаясь сделать  раскаивающееся лицо, но получается слабо. – Я не буду тянуть, поэтому сразу скажу как тебя накажут. Думаю ты уже успел подумать над своими действиями. Ходили слухи, что недавно один демон спас ангела, специально или же случайно, роли не играет. Но факт один. В благодарность, а мы не можем не отблагодарить его, ты будешь его хранителем. – Заканчивает высший ангел, не скрывая победной улыбки. – Но почему я, если спас он кого-то другого? – Завозмущался ты, понимая что нужно радоваться тому, что наказание такое простое. Однако ты не мог не возмущаться. – Ну если ты так хочешь, я могу отнять твои крылья. Ну так что? – Улыбка ангела становится какой то садистической, и в душе все леденеет. Вот тебе и накаркал.  – Я буду его хранителем… - Убито произносишь ты, и ангел довольно улыбается.  – Я перенесу тебя к нему, думаю, ему понравится такой сюрприз. – Хенсын хочет было сказать, что не может перед демоном показаться в белом, но ангел уже не слушает и взмахом руки отправляет младшего ангела в полет, сопровождаемый криками о том, что небеса должны быть все же несколько добрее, даже к ангелу с темными крыльями.
Наверное сюрпризом был даже не сам Хенсын, а то каким образом он появится в доме у демона. Прикрываясь крыльями ангел стоял по середине комнаты, смотря прямо в глаза демону. – Ну ты, что ангела что ли ни разу не видел? – бурчит Хенсын, плотнее кутаясь в белые перья прикрывая свою наготу. – Так, отбросим всю официальную часть. С этого момента я твой хранитель, и я буду жить у тебя. – Кивает темноволосый, рассматривая своего нового подчинённого. – Ты сделал добро, и небеса отблагодарили тебя добром в образе меня. – Добавляет Сынни, добавляя в голос мешок пафоса, от которого самого мутить начинает. Все же этот ангел с демоническим взглядом был явно не создан быть представителем светлой расы. – Ты всегда такой истукан, или иногда? – Хенсына бесит вся эта ситуация, ему даже кажется, что из ангела он сейчас превратился в козла отпущения, и стоит теперь напротив пастуха и истошно ему блеет. – Я сейчас, наверное испортил весь имидж светленьких. – Совсем безразлично вздыхает ангел и вновь начинает изучать подопечного, ожидая когда тот выйдет из стадии «я интерьер, можете считать меня диваном».

В жизни случается много случайностей, которые понемногу меняют нашу жизнь, в какую-то из двух всем известных сторон. Почему то, сейчас, мне кажется, что эта случайность оставит след в жизни обоих огромный след, подогнав выступающие края под себя.  Хенсын чувствовал себя усталым, будто на его плечи свалили Эверест и теперь заставили держать его вместо земли. – А у вас все там такие? – Хенсын дернул бровью, не совсем понимая к чему клонит демон. Еще одно правило ангелов, не выходить из себя, ни под каким предлогом ангел не должен начать злиться, наказания не существенные, чаще всего одно из маховых перьев становится серым, или черным, но на репутации это, к сожалению сказывается. И именно из-за этого правила, в крыльях Хенсына все чаще встречались серые и черные перья. И сегодня ангел, наверное, поменяет стиль с белого на черный. – Голенькие? – Хенсын вскипел, наверное, даже покраснел. – А у вас все такие? – не слишком то добро парировал светлый, сверкая глазами, - тугодумы? – вообще с характером ХенСына самое место ему было в аду, и не просто демоном, а самым настоящим чертом. Из него, наверное, был бы идеальный Асмодей, демон похоти, разврата и ревности. Однако небесные силы имеют прекрасное чувство юмора, и именно поэтому Хенсын каким то, чудесным, образом попал в бесчисленные ряды представителей крылатых.
Хенсын с интересом наблюдал, как демон крадется к столу, на котором как уже успел подметить светлый, лежал не слабый тесак. – Эй, Иван-дурак, не убивай меня, я тебе еще пригожусь. – Практически насмешливо говорит ангел, смотря на демона как на одного из представителей дурки, причем явно с пациентом с пожизненной пропиской. – Ну, попрошу, кстати, ты тоже внешне демон на 50 процентов от силы, не знай, я, что ты энный, подумал бы, что передо мной трусит в поисках ножа хиленький цип.. простите, парень. – Фыркнул Хенсын, принципиально отвернувшись, давая понять, что нападать на него, он не собирается, во всяком случае, пока. Тем более что, по сути, ангелу было дело до демона, примерно столько же, сколько и на крошку на столе, с одной стороны стряхнуть бы, с другой, жалко, пусть себе мух кормит. Хотя с другой стороны к крошке, именно хлебной, интерес вряд ли какой либо проснется. Если это конечно не хлебная крошка, а просто крошка. – Я вот тоже не могу понять, зачем я тебе, и вообще, вроде не ребенок что бы за тобой следить. Или у тебя хорошее прикрытие внешностью? – Забурчал ангел, пытаясь не обращать внимание на взгляд хирурга на себе.  Волосы темные. Красил? – Демон опустил руку на голову светлого, пробегаясь кончиками пальцев по мягким прядям. – А ты свято веришь что ангелы все поголовно блондины и в голове у них сквозная дыра наполненная добром? – Дальше Хенсын постарался думать о святом и вечном, о черепахе держащей трех слонов, которые в свою очередь держали весь мир. Помогало слабо, ибо этот патологоанатом не оставил ни одной детали тела ангела не осмотренной. Странно еще как он крылья не раздвинул и не познакомился с удавом одноглазым. – Ты меня, что решил в рабство продать? Или в проститутки отправить? – взбесился наконец ангел, наплевав на сереющее перо прямо перед носом.  Дальше демон наконец погрузился в свои мысли, и судя по выражению его лица, мысли были не позитивными, и процент того что думы его были связаны со светлым существом посреди комнаты, были равны 99.9 процентам. Вообще Хенсын его вполне понимал, он бы тоже не слишком то доверял любому гостю, пусть даже и званному, а вот не званному, наверное пришлось бы худо. Однако этот демон был действительно каким то странным, не демоническим чтоли, вместо того что бы сразу убить, он со своим вроде как врагом, лясы точит. Хотя, слава небу, что он неправильный демон, а то кто знает, как бы ангел пережил несколько ножевых ранений.
Хенсын подхватил пледик, быстро укутываясь в него, мысленно отсылая крылья от себя, и те с легким шуршанием, и привычным едва ли болезненным ощущением исчезли, оставив после себя еле уловимый запах пионов. – Как мило с твоей стороны называть меня купидончиком. Прости, стрелы и лук я дома забыл, потом обещаю сполна насадить в твой зад стрел, тебе с каким наконечником с сердечком или по стандарту? – Совсем уже язвительно прошипел ангел, которому мягко сказать не нравилось такое обращение к себе. -  Шпионов? Ну конечно, я узнаю о твоих домашних питомцах, убью их, а потом насажу в твой зад своих купидячьих стрел. Как тебе такой план?  - слащаво потянул ангел, делая самый убитый вид на коей был только способен. – Вообще знаешь, я бы предпочел лишиться крыльев, вечности и потом еще и жизни, нежели оставаться до скончания веков с тобой. Однако я ничего не могу сделать, ибо эти чертовы, о прости небо, правила ангелов, не позволяют нам ослушаться. И да я не нравится вся эта ситуация, я на козла похож хоть раз? Однако именно меня выставили именно козлом отпущения, ни кем нибудь там. – Хенсын заткнулся, пытаясь не сорваться окончатеьно после его слов, но не смог, внезапно совсем по демонически зашипел, вцепившись обеими руками в белоснежный воротник демона. – Да как ты смеешь, ты сволочь… - Шипит Хенсын, не в состоянии сдержать потоки злости, - Кто ты такой что бы называть меня попугайчиком? Место свое забыл, цербер? – рычал ангел, не понимая почему вообще обратил внимания на пусть и колкие слова демона. Ведь на то он и демон, что за словами следить не умеет, и вся святое для него не имеет цены. Сильные руки демона вцепились в запястья Хенсына, заставляя последнего отцепиться, и подумать о том что уже через час выступят синяки. – А что ты мне сделаешь? – нагло и с вызовом спрашивает демон, самодовольно ухмыляясь, - войны хочешь, между Темными и Светлыми? – Хенсын лишь брезгливо смотрит на него, пытаясь понять он наивный или лишь притворяется. – Я ничего тебе не сделаю, но поверь, если в нужный момент я внезапно, совершенно случайно зазеваюсь, то все сделают за меня. И если ты думаешь что война будет из-за нас с тобой, то ты ошибаешься. Не темные ли на тебя напали? Ты нужен нижнему миру так же сильно, как и я. У светлых и темных сейчас все слишком гладко, что бы из-за едва ли не низших представителей рас затевать войну. Не так ли? Мне всегда казалось что демоны несколько умнее что-ли. – Однако на последние слова Хенсын лишь сквозь зубы процедил ругательства, не удержавшись при этом от смачного хлопка по спине.
Ангел брезгливо отодвинулся, и намеревался уже выйти на балкон, который кстати тоже приметил почти сразу, однако мечтам о свежем воздухе не было суждено сбыться. Демон вновь вцепился в плечи Хенсына, едвали не повиснув на нем, хранитель не сразу понял что произошло, но при виде кровавых разводов появляющихся на белой рубашке, будто кто то вылил краску, и теперь рисует причудливые узоры на полотне, внутри все сжалось. Хенсын был хранителем демона, и сейчас в нем проснулось то самое чувство ответственности, которое просыпается только с своим подопечным. Как бы то не было, даже демонический ангел, оставался ангелом, а все ангелы добрые и светлые. Кое как дотащив тушку до спальни, парень заботливо уложил демона на кровать, шепча что то утешающее. Говорят что когда рядом ангел боль чувствуется меньше, хотя по виду демона, присутствие светлого не вызывало в нем какое либо облегчение. – Где ты хранишь лекарства? – тихо спросил Хенсын, и демон кое как указал на одну из дверей, по-видимому, ванной, стискивая от боли зубы. Хранитель быстро метнулся к двери, вытаскивая увесистую аптечку из маленькой комнаты, слишком много обезболивающего. Хотя на демонов, как и на ангелов, такое почти не действовало, и требовалась едва ли не лошадиная доза. После третьего укола демону хоть на немного, но стало лучше, и Хенсын аккуратно снял все бинты, заменяя их новыми. Ангел едва ли не сам чувствовал боль своего подопечного, и ему стало неприятно, что представители его же расы поступили с ним так. Внутри рождался столь привычный огонь ненависти, однако к лежащему парню, вернее демону, ненависти не рождалось, к нему уже зацепилось, кажется странное ничего, просто работа.  – А теперь отдохни, - тихо и даже устало прошептал ХенСын, - может быть тебе что то принести? – Но демон качает головой, и вскоре проваливается в беспокойный сон, наполненный бредом.
Третий час демон не мог найти себе место, он то стонал, то оглушительно ругался, то стискивал зубы и едва ли не кричал. Все этоо время Хенсын сидел на полу у кровати, смотря в окно, на медленно опускающуюся ночь. Внутри бушевали странные чувства, все же любой хранитель не может терпеть боли своего подопечного. Многие говорили, что даже своя боль, не такая погано-болезненная как боль подопечного. Хенсын прикрывает глаза, и садится на кровать, от чего демон моментально просыпается. – Радуйся что у тебя есть такой хороший попугайчик. – Чуть грустно шепчет Хенсын, накрывая своими губами губы демона. Поцелуй мягкий и невинный, ангел стискивает руками запястья подопечного, что бы тот не вырывался. Постепенно боль в плече увеличивается, и ангел едва ли не стонет в поцелуй, глаза крепко закрыты, что бы не видеть реакцию,  и темные круги, которые прыгают по комнате, мешая видеть. Еще секунда и ангел отрывается от Демона, на всякий случай отходя от кровати, потирая дико ноющее плечо. – Чирик – чирик. – Заканчивает Хенсын и выходит из комнаты, завершая свое шествие на том самом балконе, куда он хотел выйти еще во время первой ссоры.

Хенсын внимательно взглянул в ночное небо, усыпанное звездами, и в душе зародилось какое-то странное и пугающее дежавю. Почему то ночь всегда приносит одни неприятности, и эта ночь, кажется, не была исключением. Плечо адски горело, хотя ангел был действительно сильным, чтобы не обращать на него внимания, хотя при любом напряжении мышц руку едва ли не сводило. – Глупый, - совсем тихо говорит темноволосый, считая звезды в небе, не обращая внимания на перезвон колокольчиков в голове. Которые явно не от большой любви забренчали. – Я просто не могу позволить тебе страдать. И я не могу выполнить твою просьбу, как бы я не хотел, я не могу смотреть на твои мучения, ничего не делая. – Все эти слова он сказал тихо, и вряд ли демон услышал их. Да и даже если услышал то, это играет очень малую роль в их судьбе, которая сейчас переплелась в толстую веревку между собой. Хенсын медленно поворачивается, и звон колокольчиков становится просто оглушительным, голова начала идти кругом от звона, но ангел медлит. Может быть вместе с болью, Хенсын себе и процентов тридцать тупизны демона себе забрал? А свое ему отдал? Жалко, демону то вряд ли пригодятся светлые, не обделенные здравым смыслом извилины. А вот ему, Хенсыну, тормознутость ну вообще ни к чему. Вдруг на этого нападут, и он копыта склеит, а Хенсыну потом отвечай по полной программе, как так,  не уследил за демоном, ладно бы за человеком, там реально списать, но за демоном то. Хотя думаю, что в мире не существует больше такого хранителя как Хенсын, да и подопечного, думаю, тоже не найдется. В конце концов, только идиоты и полностью обезумевшие люди сводят на одну тропу демона и ангела, заставляя их быть рядом.
Дальше происходит то, от чего сердце хранителя разрывает на части, впервые в жизни Хенсын чувствовал такую безумную боль, каждый порез на теле демона отдавал болью в теле ангела, заставляя последнего едва ли не задыхаться. Один из самых выносливых и сильных морально хранителей сейчас сжимал зубы на губе, прокусывая нежную кожу, что бы хоть как то заглушить внутреннюю боль. Хенсын не может ничего сделать, он даже не может пошевельнуться. Будто что-то связывает его, или может действительно связывает? Ведь он же может сделать шаг, может налететь и принять удар на себя, однако ноги налились свинцом, и переставить их невозможно. Будто примерил костюм железного человека, а он оказался для тебя слишком тяжелым, и ты не можешь шевельнуть даже пальцами, лишь только сдерживаешь ругань, которая каждый раз застревает острыми кончиками букв в горле, разрывая трахею. Хенсын насылал проклятья на этого чертова демона, который ворвался в дом другого демона, он ненавидел весь демонический мир, кроме своего подопечного. Связь хранителя и его охраняемого слишком велика. Человек для ангела становится чем-то вроде второго мира, который он, ангел, охраняет, не подпуская близко серьезную опасность. Однако эта связь крепнет с месяцами и годами, а не за пару минут и часов. Хенсыну было страшно, впервые за многие годы жизни ему было страшно за эту связь, страшно, что она так быстро окрепла, страшно потому что каждая потеря подопечного остается глубоким порезом на сердце, а этот демон не проживет долго, а Хенсын просто не выдержит, вновь исцелять сам себя, пытаясь забыть и заменить чем то, тот красочный мир, который он защищал, который он любил больше любого другого мира.
Хенсын смотрит на кучку праха, на полу, и страх исчезает, как и оцепенение. Хенсын не даст ему умереть, даже ценой своей жизни. Он был никчемным хранителем, он любил людей, которых охранял, но не умел их охранять, он лишь следил, наблюдал. Но не за ЧунХеном. Это он уже решил точно. – Ты не станешь кучкой праха. Я обещаю тебе. – Решительно говорит ангел, и подходит вплотную к демону, придерживая его, не смотря на то, что состояние самого желает оставлять лучшего. – Но я тебе не сестра милосердия, и уж тем более целовать тебя по заказу я не собираюсь. А то вначале поцелуй, а потом еще чего взбредет. Ты демон, или человек, в конце концов? Почему такой слабак? Каши мало ел? – Недовольно бурчал Хенсын, неумело скрывая легкую дрожь и волнение в голосе. – Мне кажется я до скончания веков буду тебя укладывать в кровать и бурчать при этом. Хочешь сказку почитаю, только пожалуйста, больше не смей вести себя так, он мог тебя убить. Ты же демон, почему подверг опасности себя, когда мог пострадать только я? Ты неправильный демон? – Хенсын вздохнул, переведя взгляд на окно, где было спокойно, да и колокольчики в голове перестали дребезжать, наполняя наконец голову вменяемыми мыслями. – Ты правда не думай, что я весь такой тебя хочу защищать, по мне так черт с тобой. Да вот только, я хранитель, и я тебя охраняю. И как бы я не хотел от тебя избавиться я не могу, и каждая твоя рана – мои три раны, поэтому, будь добр, больше не подвергай свою жизнь опасности. А если и подвергай, то убедись что я рядом и смогу тебе помочь. Хотя если я не рядом и не могу тебе помочь, то в первую очередь можешь шарахнуть меня, правда, не ножиком желательно. Хватит стандартного пинка. Хорошо? – Ангел тараторил просто так, что бы не думать о том, что если бы не поцелуй, если бы не то, что боль демона теперь боль ангела, им бы обоим была крышка, а Хенсын даже рукой пошевелить не мог. – А теперь спи, я буду рядом. Говорят присутствие ангела рядом всегда приносит душе покой, и я надеюсь что она у тебя есть, а если нет… Впрочем если нет, то я благородно разрешаю тебе страдать от боли и дальше. И какого черта я о тебе так распереживался, ты меня даже как хранителя не воспринимаешь, падикать все еще думаешь, что я казачок засланный. – Хенсын лег рядом и обнял рукой демона. Душа у него была, если бы ее не было, он бы не успокоился так быстро, и он бы не провалился в спокойный сон.
Долгое время Хенсын сверлил взглядом потолок, пытаясь найти зорким взглядом хоть одну трещинку в штукатурке, но ее не было, ни одной, была бы было бы намного лучше. Ну или хотя бы глазу бы появилось за что зацепиться, и о чем подумать на досуге. От чего появилась трещинка? Не от соседа ли слона, который решил устроить на рождество «камон ан дэнс». Или же просто кто то сверху замаскированный под человека русалк, или русалка? И теперь каждые три месяца как по заказу начинает лить воду, ссылаясь на то что руки кривые, утюг убежал, кошку выключить забыли, и молоко не покормили. Хотя логики бы в этом было столько же сколько и в тексте: летели две коровы, одна рыжая другая бык. Однако к счастью, постепенно сон пришел, когда уже начало немного светать. И сейчас, Хенсын не мог понять, счастлив он от того что сон пришел, или послать его ко всем известной матери, захлопнуть дверь на засов и вообще, уехать в Тайгу и жить у медведя в берлоге, закусывая это дело лисьим хвостом.
Хенсын находился в какой то комнате, и кажется это была спальня демона. Ну просто отлично, ему уже и квартира темного снится, ну что за черт возьми? Впрочем, дальше было намного интереснее, так вернемся же к тому, что спальня была демона, имени которого, кстати, Хенсын до сих пор не знал. Вот так вот, хранитель не знает имени своего подопечного. Хотя чего еще ждать от ангела с демоническим характером и памятью как у девочки девственницы? Впрочем последнее я не говорил, а вы не слышали. Хенсын медленно шел к занавешенной кровати, странно но занавески раньше не было. Внутри было странное чувство, что лучше вот прямо сейчас развернуться и сделать ноги на другую галактику, посетить доброго дядю Тора и поженить его с не менее добром, в ковычках, дядей Локи, но отвлеклись. Но ангел шел вперед, не смотря на то что чем ближе к кровати он был тем больше сгущались краски вокруг. Хенсын протянул руку к плотной занавеске скрывающей кровать, и невольно задумался. Татуировка? – Это что за чертовщина? – Хенсын, внимательно смотрит на руку, и внезапно понимает одну страшную вещь… Это не его рука. Ангел не паниковал, теперь он точно решил что если сейчас откроет занавески то все встанет на свои места, и он резко дернул шторы, от чего те с мягким шорохом скользнули на пол. Хенсын потерял дар речи, на кровати лежал полуголый… Хенсын, и причмокивая губами сладко спал. И удивило его отнюдь не то, что он во сне полуголый, а то что внизу живота как то странно потянуло. – У меня что, на самого себя стоит?  - Едва ли не в ужасе шепчет Хенсын, и внезапно понимает что он вообще во сне третий лишний, и до этого он был никем иным как ЧунХеном, который сейчас навис над спящим Хенсыном, да-да, лучше говорить как то в третьем лице, дабы не переводить стрелки на, навис надо мной, а то это звучит как то, нет, согласен, эротично, но он черт возьми демон. И стоп мне нельзя чертыхаться. Хотя черт, с чего это я такой послушный и правильный? ЧЕРТ!!! – Хенсыну показалось что он сошел с ума, он даже решил подергать за плечо разыгравшегося демона, который уже медленно покрывал поцелуями шею ангела, однако рука прошла сквозь тело демона. – Проснись проснись проснись, я не хочу видеть как меня девственности во сне лишают. – Причитал Хенсын, впервые в жизни становясь вот таким вот простым ребенком, который вместо язвительности сидит и причитает.
Пытка была не долгой, после пары томных вздохов сон все же отпустил несчастного ангела из своих сетей, и Хенсын вскочив с кровати уставился на так же сидящего и ошарашенного демона. Суть истории стала проясняться – Чертов извращенец! – Вскипел Хенсын, сжимая руки в кулаки, - Ты какого черта себе там напредставлял? Совсем страх потерял? Или я тебя так сильно возбуждаю, что тебе даже во сне теперь снятся твои пошлые тайные желания. Вот ведь….  Под конец Хенсын выдохся и быстро встав с кровати вышел на балкон, вдыхая в себя свежий утренний воздух. – Извращенец! – крикнул он от туда, повторение мать учения же.

Хенсын злится, с одной стороны, и не понимает с другой стороны.  Почему демону снится Хенсын, почему его сон такой. И главное, почему ангелу впервые в жизни… стыдно? – Да рад бы я был, не в твоем сне побывать. Сосед твой допустим, что хочешь видел овечек на зеленом поле! Говорила мне мама, не связывайся с демонами, они черти извращенцы и думаю только об одном! А я дурак не верил, надо было от крыльев отказаться. – Совсем тихо добавляет Хенсын, тут же прикрывая губы рукой. Все слова в этом мире слишком много весят, особенно из уст ангела. Любое такое слово, и крылья действительно могут отнять, потому что ты сам этого возжелал, добровольно отказался. Плюс Хенсыну на секунду стало грустно, ничего не говорила ему мама, да и не было у него нее. Потому, что ангелы, по сути, появляются не ребенком, да и вообще секс придумали там внизу, наверху же дети появляются не из ребра конечно, но и не естественным путем. – Не наговаривай на меня, я не собирался тебе в сон. Я вообще предпочитаю в своем находиться, а не по гостям шататься. Но все равно, факт остается фактом, ты чертов извращенец. – Бурчит ангел и прикрывает глаза. – Мне теперь страшно рядом с тобой находиться, вдруг ты на меня набросишься и изнасилуешь? Я же от тебя, бугая, не отделаюсь, и ходить мне потом, обесчещенным. – Вздыхает он и проходит в комнату, где уже бродит ЧунХен и пытается включить свет. Однако последний, тоже, наверное испугался извращенца демона и отказывался включаться. - Эй, - будь другом, - проверь пробки на счетчике. – Хенсын недовольно морщится, и бурчит что-то, что явно не входит в число ангельских выражений, однако покорно идет по коридору. – Ты же в темноте видишь, наглеж… - тихо шепчет ангел, у которого начиналась явная паника. Демонам понятное дело темное время суток очень даже комфортно, однако ангелы в темноте, переставали ориентироваться, и отовсюду веяло угрозой.  Хенсын морщится, у него по спине пробегает холодок, и кажется, что по углам что-то шарахается, а темнота цепкими лапами вцепляется в тонкие плечи. Ангел сильнее кутается в то самое одеяло, а одежды ему понятное дело пока что не выдали, и пытается не думать, что он сейчас в квартире демона, и возможно весь этот цирк со светом не более чем обычная подстава. В душе тихой бурей крутится паника, ангел едва ли не готов нападать, а вернее расправлять крылья и лететь, куда глаза глядят. В этом еще одно различие между демонами и ангелами. Демоны нападают, ангелы чаще всего решают все путем бегства, ну а если быть точнее, то они ангелы скорее ставят на то, что если вдруг демон догонит, то тогда будет нападение, а сразу нападать в ответ безрассудно. Хенсын не думал так, однако, он ангел, а у них это в крови. – Не туда.. – В душе обрывается последняя ниточка, Хенсын резко подпрыгивает и так же резко разворачивается, готовый шарахнуть демону куда угодно, главное, что бы сбежать из этого ада. Крылья с громким шелестом материализуются, и ХенСын чувствует себя немного лучше, крылья ровно, как и броня, только более хрупкие. Крылья светят серебристым светом, и все вокруг становится практически не страшным, каждый наполненный ужасом угол, стал не более чем обычным, разве что вот в этом углу, обои отходят. - Тихо…тихоооо – Щебечет демон, и ангел наконец полностью расслабляется. – Милый? Ты бы хоть в глаза не врал. – Закатывает глаза Хенсын и успокоился окончательно, вновь возвращаясь к привычному состоянию.. стервозности и вредности?
Кажется неправильному ангелу, достался не менее неправильный демон. Он будто ребенок смотрит на крылья Хенсына. – Электричество ты может и сэкономишь,… надеюсь, у тебя не стоят счетчики для воды?- Ангел очень тонко намекнул на то что если где то и реально денюжку скопить, то она, скорее всего вся полностью уйдет на оплату воды и шампуней. Ну а вы как хотели, крылья белые, а грязь бывает даже в небе. Однако, сразу говорить о том на что демон подписался, Хенсын не решался. Он так же не решался сказать демону, что именно ему придется выполнять роль человека, который будет мыть его крылья. До этого дня, за крыльями Хенсыну помогал ухаживать его сосед по комнате, такой же ангел, как и он сам. Хотя, куда этот демон денется?
Итак, свет в квартире так и не появился. Хенсын даже не пытался думать о том по какой причине света вообще нет. – Ты что, за жировки не заплатил? – недовольно пробурчал Хенсын, рассматривая как демон расставляет свечи, при этом явно купленные из секс-шопа, или что-то из этого рода. Однако демон усердно пытался внушить Хенсыну, что эти свечи принесли ему друзья. Ангел же решил не рушить отмазки демона, и с кривоватой улыбкой кивал на его слова. Демон сглупил, Хенсын был не маленьким, и вполне себе мог различать обычные ароматические свечи, от свечей с ферамонами для возбуждения и интимности. Но, с другой стороны, может его друзья демоны, не знают, что свечи нужно покупать в хозяйственных магазинах. Однако, стоит учесть, что не только Хенсын был не маленьким, но и демон не тянул на ребенка, а уж на девственника так и подавно, хотя тот же Хенсын вполне себе, заслуженно кстати, тянул на это звание. Воздух в комнате до отвращения приторный, будто бы не свечи горят,  а духи, на пару с благовониями. И запах этот отнюдь не приятный, плюс Хенсын знал, что с демонами эти ароматерапии проходили ровно никак, а вот ангелы были слишком чувствительны к запахам и вообще. Однако Хенсын был, как впрочем, и есть,  слишком гордый, что бы говорить об этом маленьком упущении демону. Хотя если так подумать, и учесть сон демона.… А не на это ли делалась ставка? Хенсын усмехается в ответ своей мысли, наблюдая, как демон мучается от запахов. Если он это подстроил, то ему же и хуже, у ангелов терпения хватит на семерых демонов, поэтому, увы и ах, план его, возможный, с громким «бух» провалился.- Полная хрень, особенно вон та сиреневая. Говорят, она стимулирует возбуждение, и действует подобно виа-гры. – Хенсын приподнимает бровь и внимательно смотрит на демона, вновь усмехаясь кончиками губ, и взгляд такой, из раздела «ну и дальше что?». Однако демон быстро замял эту ситуацию, стандартно отмолчавшись. Его дело, Хенсыну и не хотелось слышать его ответ. – Спустя двадцать четыре часа до тебя дошло, что ты мне еще не представился? А спустя еще десять дойдет, что я все еще хожу в одеяле? Теперь я более чем уверен, что все демоны полнейшие тормоза. Даже грустно как то, на полступеньки ниже ангелов, а уже такие… запущенные. – Хенсын вздыхает, затем запоздало понимает, что сам он еще тоже особо не представлялся, сказал что хранитель, сказал, что будет охранять, и все. Но с другой стороны, ангелу же необязательно представляться, важную информацию он уже донес. А вот имя у ангелов тоже очень многое значит. Если демон знает имя ангела, то это очень плохо. По сути же ангелов можно призывать, если знать, как его зовут. – Хенсын. – Тихо выдыхает ангел и посылает правила к черту, подчиненный должен знать имя своего хранителя. Даже если он сам дьявол.
А потом началась странная история, вернее даже не странная, а страшная как для Хенсына. ЧунХен разрешил погасить крылья, можно сказать благодушно позволил, но… Сколько бы Хенсын не старался крылья так и оставались на месте. – Все не так. Какого черта? – Нервно выругался Хенсын резко вскакивая с места и носясь по комнате. – Что случилось? – Да, ангел паниковал, и его паника была уместна. Крылья не складываются чаще всего лишь в одной ситуации, когда рядом все еще таится опасность, и если это не ЧунХен, то дела плохо. Хенсын подходит к окну и внимательно смотрит на улицу, пытаясь услышать в голове колокольчики. Но их не было, не звучали. – Что то не так? – Вновь спрашивает ЧунХен, каким то странным образом оказываясь сзади, демоны кажется слишком неслышно передвигаются. Хенсын вновь подпрыгнул, и резко развернулся, заехав демону как следует по лицу, от чего тот зарычал, схватав пальцами нежные и мягкие перья. Однако не сжимая, просто трогая. Злобное шипение переросло в тишину. Пальцы еле ощутимо поглаживают перья, и на лице демона едва ли не восхищение. Ангел лишь затаивает дыхание. Крылья самое дорогое что есть в его жизни, и сейчас он вот так просто дает ЧунХену к ним прикасаться. При этом он не испытывает привычного дискомфорта и неприязни, от которой хочется почесать каждое перо. Все будто так как должно быть. И тут случается то, что не должно было произойти. Крылья с легким шуршанием испарились, оставив на руках демона пару светящихся пылинок. Хенсын выдохнул, наконец они послушались, будто убедились что никакой опасности нет, и сдались. И Хенсын чувствует в себе тепло, которое по сути очень много раз чувствовал, однако со своими пассиями. Да у этого горя было много и девушек и парней, но вот до постели ни разу дело не доходило, хотя и было довольно близко. Хенсына пугало это тепло, пугало то что этот демон пробудил в человеческой части ангела возбуждение.
Хенсын лежал на краю кровати держа спящего ЧунХена за руку, раны должны были быстрее зажить, однако целовать демона, ангел больше не согласен. И так плечо все еще ноет и отдает тяжестью. Однако для ангела она мало что значит, болевой порог у светлых на несколько ступенек выше демонов, однако намного ниже порог мазохизма, тогда как у демонов он намного завышен. – Завтра нас ждет тяжелый день. – Внезапно говорит ЧунХен, и Хенсын удивленно смотрит на него. Он же секунду назад спал. – Однако, это будет веселый день. – чуть усмехается демон, и вновь закрывает глаза. Хенсын лишь сильнее сжимает руку демона. – Идиот, во что ты меня втягиваешь, а? – Однако демон не отвечает, он лишь улыбается и вновь сопит.